  |
|
Марк Алисов в передаче «Утренний марафон»
Телеканал «Столица-плюс» 3 июля 2008 года
|
Скачать видео (19,5 Мб)
|
Ведущая: Тема нашей программы сегодня – Театральная история. Марк Алисов – актер московского театра Луны – сегодня гость нашей студии.
|
 |
|
Ведущая: Доброе утро, Марк.
Марк: Доброе утро.
Ведущая: Марк, а с чего начинается утро актера?
Марк: С просыпания. Мучительного…
Ведущая: Ведь вы же заканчиваете работать практически уже в полночь. Вы сова или жаворонок?
Марк: Да, но я – не сова, не жаворонок, так как ложусь поздно, а просыпаюсь рано.
Ведущая: А трудно заснуть после спектакля? Наверное, остаются какие-то эмоции, какое-то возбуждение. Что вы делаете, чтобы привести себя в «ночное» состояние?
|
|
Марк: Сначала это было кошмарно. После некоторых спектаклей не спал часов до трех ночи, хорошо ли прошел спектакль, а тем более, если плохо прошел. Там как-то воодушевление не дает уснуть, а тут – муки совести. Следующий спектакль через две недели, это все надо переживать, осмысливать.
Ведущая: А сейчас-то как спасаетесь от этого ночного кошмара?
Марк: Сейчас как-то полегче стало.
Ведущая: То есть уже мышцы немножечко накачались?
Марк: Мастерство такое нехорошее пришло, которое позволяет спокойно засыпать.
Ведущая: Ну по крайней мере сейчас, ранним утром, вы себя неплохо чувствуете и прекрасно выглядите.
Марк: Спасибо.
Ведущая: Марк, а как вообще пришло решение поступать в театральный институт, выбирать такую, в общем-то, не очень простую карьеру?
Марк: Сумбурно. В конце школы вдруг я понял, что «Почему бы мне не пойти в артисты»?
Ведущая: Один известный актер как-то сказал, что «Я понял, что никуда больше меня не возьмут, и пришлось пойти в артисты». У вас не так было?
|
Марк: Нет, не так было. У меня, в общем-то, хорошие оценки в аттестате были в основном по точным наукам.
Ведущая: То есть вы даже не гуманитарий, и вообще никаким образом не должно было так сложиться?
Марк: Да. Потом вдруг появилась во время десятого класса театральная студия... Хотя и раньше было. Играл Хоттабыча – моя первая роль школьная была.
Ведущая: Старика Хоттабыча?
Марк: Да, в пятом классе. Дни советско-индийской дружбы проходили у нас в школе. Изображали дым, раздувая муку и я с ватной бородой в этом мучном дыму выскакивал на стол: «О Волька…»
|
|
 |
|
Ведущая: А вы один пошли поступать в театральный институт, или все-таки была какая-то компания?
Марк: Нет, я один. Такой белой вороной.
Ведущая: А вы по-жизни одиночка или человек команды?
Марк: Скорее всего, все-таки одиночка. Я даже не люблю ходить на зрелищные мероприятия, в то же театр, с компанией. Мне надо быть один на один с книгой или со спектаклем, с фильмом, чтобы ничто не отвлекало и не мешало.
Ведущая: Вы сразу поступи?
Марк: Нет, поступал я долго и мучительно.
Ведущая: Во все театральны институты?
Марк: Как все, бегал по всем институтам. Когда я поступал после школы, меня не хотели брать по простой причине – мне идти в армию.
Ведущая: Тогда отсрочку ведь не давали? Пришлось бы год проучиться, и на службу…
Марк: Да. Мастера говорили «Ну что я тебя возьму, ты уйдешь в армию, а зачем ты нужен другому мастеру потом?» Пришлось надеть сапоги, повесить винтовочку - и вперед.
Ведущая: А где служили?
Марк: В погранвойсках: год на афганской границе, год – на румынской. А в это время как раз ввели отсрочку для студентов, и в театральных ВУЗах стали цениться актеры молодые, не испорченные, не одеревеневшие в армии. И тогда меня не стали брать уже по этой причине.
Ведущая: А во время службы не пришло другое понимание жизни? Не расхотелось поступать в театральный институт?
Марк: Ну как-то расхотелось. Поэтому первый год после армии я даже не пытался. А потом самолюбие заело, нужно доказать, что я чего-то могу. После армии казалось, что все-таки я – мужчина, ну как это так – институт. Мне надо работать, зарабатывать деньги, пошел работать на завод. А потом оно все-равно нахлынуло и потом уже получилось.
Ведущая: А вот все-таки считается, что актерская профессия – это больше женское занятие. Даже если мужчина ей занимается, все равно эксплуатируются какие-то именно женские стороны внутренней сущности. Как на самом деле?
Марк: Спорный вопрос. Может быть, в этом есть что-то женское. Мы накладываем грим… «Нормальные пацаны такого не поймут». Но, с другой стороны, театр создали мужчины. Во многих странах до последнего времени буквально все женские роли играли только мужчины. И при этом сказать, что актерство – это женская профессия... Спорный вопрос.
Ведущая: Как складывалась ваша жизнь в Щукинском училище?
Марк: Хорошо. Вот именно из-за армии, из-за четырехлетнего перерыва у меня появилась тяга к знаниям, не только к освоению актерского мастерства, но и к другим дисциплинам, которые у нас преподавали. Я, в общем, умудрился закончить с красным дипломом.
Ведущая: То есть вы – умный актер.
Марк: Образованный.
Ведущая: А с чем вы выпускались по актерскому мастерству?
|
 |
|
Марк: У меня было три спектакля. Один был в постановке художественного руководителя нашего курса – Марины Александровны Пантелеевой – это «Тень» Шварца. У меня там была небольшая роль мажордома.
И у меня было две совершенно великолепные работы, о которых я очень жалею. Я играл в спектакле по Островскому «Бедность не порок» Гордея Карпыча Торцова, и там эксплуатировалось мое «мужское начало».
Такой хам, хозяин семейства, кулак. Замечательно поставил А.И. Сабинин. Он не делал бабок Островского, дедов, бород. Мы играли со своими лицами, не было никакого сложного грима.
Ведущая: И чай даже не пили?
Марк: Чай там был.
|
|
Ведущая: А третья работа какая?
Марк: Третья работа – это ставил Ширвиндт – «Два веронца» по Шекспиру. Там у меня было несколько ролей. По большому счету, можно сказать, что шесть. Сейчас объясню. У меня был партнер постоянный в том спектакле, и мы сначала выходили – замечательная сцена, которая вошла в летопись Щукинского училища. Отзыв Этуша на обсуждении нашего дипломного спектакля: «Сцена стариков «Алисов и Аверин» великолепна».
Ведущая: Эксклюзивная оценка.
Марк: Мы играли двух совершенно дряхлых отцов семейства. Но там тоже была театральность. Мы выходили сперва такие попрыгунчики, потом надевали седые парики и становились такие в маразме, древние. Очень смешная сцена была. Мы играли десть раз, потому что, якобы, мой герой десять раз забывал, что спросил, и десять раз начинал сначала. Максим играл моего слугу, он более живой, более бодрый, но у него плохо с речью, у него постоянно что-то не так. Это на «Ура» всегда проходило. И потом в этом спектакле мы играли вдвоем шестерых разбойников.
|
Ведущая: А как это получалось?
Марк: Мало артистов на курсе к выпуску уже осталось, а банда разбойников должна быть большая. Лес, звери, здесь живут разбойники. Построились, рассчитались. Первый – второй – третий – четвертый – пятый – шестой. Вот так вот перебегали. Расчет окончен.
Ведущая: То есть вы выпустились с красным дипломом, с феерическими работами в дипломных спектаклях. Я думаю, что, когда вы выпускались, у вас уже было штук пятьдесят предложений из разных театров.
|
|
 |
|
Марк: К сожалению, это не так. Где-то к нам приходили режиссеры на спектакли и кого-то выманивали, но, по-моему, так никого и не выманили. А в основном бегали большой командой по всем московским театрам с любимыми отрывками. Где-то меня брали, но толи амбиции перевесили…
Ведущая: Ваши амбиции?
Марк: Да, мои амбиции. Максимализм. Было пару таких случаев, а потом оказалось, что я на два года без работы остался. За это некоторое время пришлось расплачиваться. Я сначала приземлился в театре «Вернисаж». Но там не сложилось. Я там посидел в зале во время репетиций, главный режиссер мня брал, но работы не давал. И когда меня позвали в «Московский театр комедии», я туда пришел, и там задержался. Играл там долго, но в основном маленькие роли, эпизоды, меня это не устраивало, перебивался съемками в рекламе. И в «Московском театре Луны» я оказался, когда эти два театра у нас соединились, тоже случайно. Там начался настоящий творческий рост и успешность какая-то моя.
Ведущая: В то время, когда вы выпускались, люди, закончившие театральный институт, очень часто резко меняли свою творческую биографию, уходили в телевидение или в другие, не связанные с этим отрасли. У вас не было такого желания – бросить все и заниматься чем-то… торговать пойти наконец.
Марк: Это не только выпускники театральный институтов, это многие молодые специалисты работают в каких-то смежных отраслях. У меня такого не было. Даже смежные какие-то, типа режиссуры или на телевидения. Немножко другой склад ума нужен. Мы – актеры – люди подневольные. Над нами есть господь-режиссер, господь-бог господь-драматург, и мы произносим чужой текст и умеем это делать хорошо. А говорить свой текст и делать это хорошо – это тоже нужен определенный склад ума. Вот так сидеть в студии и разговаривать с человеком, чтобы ему было удобно разговаривать. Нет, у меня такого не было. Я работал какое-то время шоу-меном, даже ведущим дискотек, но тоже понял, что это не мое.
Ведущая: С Сергеем Борисовичем как складывались отношения?
Марк: Замечательно. Когда два театра соединились, ему пришлось принять к себе в труппу актеров, которых не он выбрал, а просто надо их взять, надо трудоустроить. И я некоторое время чувствовал, что я какой-балласт, на этом воздушном шарике. Я приходил в театр два раза в месяц, получал зарплату, уходил. Ну это получалось, потому что когда я пришел в театр, там шла полная работа над спектаклем «Губы», кажется. Это такой масштабный мюзикл. Распределение уже было, и Сергей Борисович был с головой поглощен работой, и, естественно, ему было не до нас, и не до меня в том числе. А потом вдруг как-то у меня пошло. Один спектакль, второй спектакль, третий спектакль.
|
 |
|
Но это были вводы. Это спектакли «Ночь нежна» и «Чарли Ча…», которые уже шли по пять-шесть лет и нужен был второй состав исполнителям главных ролей. Это мне льстило. А спектакль «Чарли Ча…» – я был от него в восторге, как только посмотрел. Но я ввелся сначала в «Ночь нежна» и как-то стал играть, играть, играть. Прошло три месяца, и он меня сразу же стал вводить в «Чарли Ча…». Ввелись мы очень быстро – две или три недели. Я был очень счастлив, очень доволен. И про то, о чем мы говорили в самом начале – после каких спектаклей мне не засыпается – вот эти два. Это такая личная любовь.
Интересное самочувствие у меня всегда после спектакля «Ночь нежна». Я выхожу в гримерку, спектакль закончился, зрители отхлопали, цветы подарены. И я понимаю, что у меня нет сил дойти домой, но у меня есть силы и я как раз в том состоянии, когда надо сыграть еще один спектакль.
|
|
Ведущая: Марк, расскажите, пожалуйста, что происходит в театре, что будет в новом сезоне?
Марк: У меня в этом сезоне не было новых ролей, а выпустили совершенно замечательный спектакль «Коррида или роман с бессонной ночью».
Ведущая: Что это такое? По какому произведению?
Марк: Это, как в большинстве случаев, по произведению нашего художественного руководителя Сергея Борисовича Проханова.
Ведущая: Я так понимаю, то это мюзикл?
Марк: Это не совсем мюзикл. Есть мюзиклы – те же «Губы», та же «Лиромания», а это скорее, музыкальный спектакль
Ведущая: Кто там играет?
Марк: Всех не перечислить. Замечательный актер, я знаю, Михаил Полосухин, Андрей Вальц, Алексей Лосихин, я кого-то забыть не хочу или могу и ошибиться, там довольно большой состав.
Ведущая: А не гложет немного, что вот «новый спектакль, а меня не взяли».
Марк: Гложет.
Ведущая: А можете вы себе позволить придти к руководителю театра и сказать, «как же так?».. Или так не принято?
Марк: У нас коллектив творческий, если ты думаешь, что ты можешь это сделать, если ты хочешь в этом работать, то ему, как сценаристу, как драматургу, как режиссеру, к которому приходит человек и говорит: «Мне понравилось ваше произведение, я хочу в нем играть», – неужели же мне кто-нибудь сможет отказать. Другой вопрос, что если честно, я этот спектакль еще не видел, я какой-то репетиционный период подглядывал. Не люблю смотреть премьерные спектакли, как любой актер. Они еще сырые. Хочется уже на готовенькое на что-то придти, любоваться.
Ведущая: Насколько Проханов отталкивается от сути актера? Вы чувствуйте, что он видит в вас именно то, что вам самому интересно?
Марк: Мне удобно работать в его спектаклях, а как он это делает?.. Может быть, у него есть какая-то своя кухня, может быт он действительно видит мое нутро. Может быть, я сам по себе хороший характерный актер. Но мне всегда кажется, что это именно мое.
Ведущая: Есть ли какие-то роли, которые актер хочет сыграть всю жизнь, и никак не играет?
Марк: Всегда хочется чего-нибудь нового, когда я после армии поступил в институт и был такой вот из себя спортивный армейский, мне давали все что-то смешное старались сделать меня помягче, воздушным, очкариком.
|
|
|
И я вдруг открыл в себе характерную жилку, начал в этих образах купаться. Чем более чужда роль для меня, тем мне интереснее. Вдруг, как только я начал в этих образах купаться, Сергей Борисович вернул меня обратно в героя боевика. «Ночь нежна» – я там герой-любовник, солдат, который устал от войны и от женщин. В «Чарли Ча…» я играл такого спившегося совсем актера, партнера Чаплина. То есть, если Чаплин – талантливый, юркий, слабый, маленький, то я – такой большой, грубый, злой.
Когда я смирился с этой своей участью, то у нас вдруг Павел Урсул поставил спектакль «Рубиновый вторник». Это замечательный спектакль по «Полету над гнездом кукушки», где существуют двенадцать сумасшедших людей, и я – один из них. Самый больной, самый безобидный, самый добрый, самый слабый. Чего-то сидит там себе, бабочек разглядывает, барабанит на невидимых ударниках.
Ведущая: То есть вам интересно идти в какую-то парадоксальность и противоположность?
Марк: Да, я доверяюсь все-таки тому, что мне предлагает театр, что мне предлагает кино. Если раньше... Ну была такая роль… «Калигула», пьеса у Камю. Калигулу хотелось сыграть.
Ведущая: То есть пойти в какое-то пограничное, патологическое?
Марк: Что-то парадоксальное, философское. В любой патологии есть своя философия.
Ведущая: Как проводите свободное время, если, конечно, оно есть?
Марк: Есть. Хожу в спортзал, гуляю с собакой, сижу за компьютером.
Ведущая: Семья?
Марк: Да, я вот недавно первый раз сподобился в январе этого года.
Ведущая: Еще раз разбиваете миф об актерах, которые женятся на протяжении всей свое жизни…
Марк: Все-таки, это штампы, по-моему. Я знаю многих актеров, которые были женаты единожды, допустим, моих ровесников. Кстати, тот же самый мой однокурсник, замечательный актер Антон Макарский – его роман у всех на виду.
Ведущая: Ваша жена имеет отношение к театру?
Марк: Нет, бог миловал.
Ведущая: Как она воспринимает вашу профессиональную деятельность?
Марк: Она очень уважительно относится к моей профессиональной деятельности. Более того, она посещает практически все мои спектакли.
Ведущая: Марк, я желаю, чтобы вы и ваша жена всегда были на спектаклях, и чтобы эти спектакли всегда были удачными.
Марк: Спасибо.
|
|
|
|
|
